Лицо водителя стало спокойным. Он открыл дверцу и ворчливо сказал:
— Садитесь!
Тем не менее, он тщательно задвинул толстую прозрачную загородку, отделявшую его от пассажиров.
Дэниел тихо спросил:
— Много пришлось поправлять, друг Жискар?
— Очень мало. Просто поразительная коллекция утверждений, которыми можно правильно пользоваться как индивидуально, таки в комбинациях, чтобы добиться эффекта, какого истина не дала бы.
— Я часто замечал это в человеческих разговорах, друг Жискар, даже среди обычно правдивых людей. Я полагаю, мозг таких людей оправдывает это как служение высокой цели.
— Нулевой Закон, ты хочешь сказать?
— Ил и его эквивалент, если человеческий мозг имеет такой эквивалент. Друг Жискар, ты сказал недавно, что я буду иметь свои силы, и, возможно, скоро. Ты готовишь меня для этой цели?
— Да, друг Дэниел.
— Могу я спросить, зачем?
— Опять же Нулевой Закон. Недавний эпизод со слабостью мог показать мне, насколько я уязвим, когда пытаюсь применить Нулевой Закон. До этого дня я собирался действовать по Нулевому Закону, чтобы спасти мир и человечество, но, наверное, не смогу. В этом случае ты должен быть в состоянии сделать работу. Я постепенно готовлю тебя, так что в нужный момент я передам тебе последнюю инструкцию, и все станет на место.
— Я не понимаю, когда наступит это время и как это произойдет.
— После поймешь. Я пользовался этой техникой в очень малой степени на роботах, которых посылал на Землю в древние времена, когда их еще не изгоняли ид городов, и они помогали направлять земных лидеров на одобрение отправки поселенцев.
Водитель, дартер которого был не на колесах, а плыл примерно в сантиметре от пола, вел его по специально предназначенным для таких машин коридорам. Машина шла очень быстро, оправдывая свое название. Она появилась в обычном коридоре, шедшем параллельно экспресс-путям, свернула налево, нырнула под экспресс-пути, вышла с другой стороны, и, пропетляв с пол километра, остановилась перёд богато украшенным зданием. Дверь дартера открылась автоматически. Дэниел вышел, подождал Жискара, и протянул водителю монету, которую получил от Д.Ж. Водитель внимательно рассмотрел ее, резко хлопнул дверцей и быстро умчался, не сказав ни слова.
Дэниел дал сигнал, но дверь открылась не сразу. Дэниел подумал, что их проверяют. Наконец дверь открылась, и молодая женщина проводила их в главную часть здания. Она избегала смотреть на Жискара, но с большим интересом глядела на Дэниела. Заместитель министра Кинтана сидела за большим письменным столом. Она улыбнулась и сказала с несколько натянутым смехом:
— Два робота без сопровождения человека. Мне не грозит опасность?
— Абсолютно никакой, мадам Кинтана, — серьезно сказал Дэниел. — Это нам непривычно видеть человека, не сопровождаемого роботом.
— Уверяю вас, у меня есть роботы, — сказала Кинтана. — Я называю их помощниками, и одна из них привела вас сюда. Я поражена, что она не упала в обморок при виде Жискара. Она могла бы, если бы ее не предупредили, и если бы вы, Дэниел, не имели такой исключительно интересной внешности. Но речь не об этом. Капитан Бейли был так настойчив в своем желании, чтобы я увиделась с вами, а поддерживать добрые отношения со значительным Поселенческим Миром в моих интересах, поэтому я согласилась на это интервью. Но день у меня очень загружен, так что я буду очень благодарна, если мы проведем это дело быстро. Что я могу сделать для вас, Дэниел?
— Мадам Кинтана… — начал Дэниел.
— Минуточку. Может вы сядете? В прошлый вечер вы сидели, а не стояли.
— Мы можем сесть, но нам все равно, сидеть или стоять.
— Но мне не все равно. Мне стоять неудобно, а если я сижу, я должна задирать голову, чтобы увидеть вас. Так что, пожалуйста, возьмите стулья и сядьте. Спасибо. Ну, Дэниел, в чем дело?
— Мадам Кинтана, я думаю, вы помните инцидент с бластером вчера после банкета?
— Конечно. Я знаю, что из бластера стрелял гуманоидный робот, хотя официального подтверждения не было. Но сейчас я сижу против двух роботов и не имею защиты. А один из вас тоже гуманоидный.
— У меня нет бластера, мадам, — сказал Дэниел.
Он улыбнулся.
— Я верю. Тот гуманоидный робот вовсе не был похож на вас, Дэниел. Вы — произведение искусства, вы это знаете?
— Я очень сложно запрограммирован, мадам.
— Я имею в виду внешность. Так что насчет инцидента с бластером?
— Мадам, у того робота где-то на Земле база, и я должен знать, где она. Я приехал с Авроры с приказом отыскать эту базу и предупредить инциденты, могущие нарушить мир между планетами. У меня есть основания считать…
— Вы приехали? Не капитан? Не мадам Глэдия?
— Мы, мадам, Жискар и я. Я не имею права сказать вам, каким образом мы пришли к пониманию задачи, и я не могу назвать вам имя человека, по приказу которого мы действуем.
— Подумать только! Межзвездный шпионаж! Очаровательно! Какая жалость, что я не могу помочь вам. Я не знаю, откуда взялся тот робот, не имею представления, где может быть его база, и даже не помышляю, почему вы пришли именно ко мне за такой информацией. На вашем месте я обратилась бы в Департамент безопасности.
Она наклонилась к Дэниелу:
— На вашем лице настоящая кожа, Дэниел? Если нет, то это изумительная имитация.
Она протянула руку и осторожно дотронулась до его щеки.
— Она даже на ощупь настоящая.
— Тем не менее, мадам, это не настоящая кожа. Если ее разрезать она сама собой не зарастет. Но с другой стороны, ее легко зашить даже поставить заплатку.
— Фу! — сказала Кинтана.
Она сморщила нос.
— Но наше дело закончено, поскольку я не могу помочь вам. Я ничего не знаю.
— Позвольте мне кое-что объяснить, мадам. Тот робот, по-видимому, был частью группы, заинтересованной в ускорении энергопроизводящего процесса, который вы вчера описали — расщепления. Допустим, что это так и есть. Кто-то интересуется расщеплением и содержанием урана в земной коре. Какое место подошло бы этим людям в качестве базы?
— Старые урановые рудники, возможно. Но я не знаю, где они расположены. Поймите, Дэниел, у Земли почти суеверное отвращение ко всему ядерному, в особенности к расщеплению. В наших популярных работах по энергии вы не найдете почти ничего насчет расщепления, а в технических изданиях для специалистов — только голую суть. Даже я очень мало знаю об этом, тем более что я администратор, а не ученый.
— Тогда еще кое-что, мадам. Мы допрашивали робота-убийцу насчет местонахождения его базы, и допрашивали очень строго. Но он был запрограммирован на дезактивацию, на полное замораживание мозга в случае допроса, и он так и сделал, Однако, перед этим в последней борьбе между дезактивацией и приказом отвечать он трижды открыл рот, вроде бы собираясь сказать три слова, три группы слов, три слога. Однако слово было «миль». Означает ли это что-нибудь, имеющее отношение к расщеплению?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
